С физиками заниматься музыкой одно удовольствие

Газета «Московские новости», 24 мая 2013 года, автор С.Шпильберг

Надежда Малявина, руководитель мужского хора МИФИ, заслуженная артистка России, рассказала, чем отличаются хористы-физики от других исполнителей, как они обходятся без нотной грамоты и куда их приглашают.

— Как случилось, что вы попали в такую большую мужскую компанию?

— Хору 56 лет, и я работаю в нем с 1987 года. Сначала я была хормейстером у Эсфири Моисеевны Рывкиной, она создала этот замечательный хор и целых 30 лет вела его как свое детище. Коллектив этот уникальный, потому что он на сто процентов любительский и все его члены — мифисты. У нас закрытый вуз, и с улицы к нам людей не пускают. Тут поют не только студенты, но и выпускники, и за эти годы в хоре выросло несколько поколений: отец, сын, внук. Есть один старожил — Юрий Юрьевич Древз, доктор наук, профессор, он поет с основания хора.

— Какая у вас обстановка в хоре?

— Очень хорошая, дружная. Это такое надежное братство, где плохому не научат. У нас очень много традиций, которые сложились за эти годы, в частности то, что во главе нашего хора всегда были женщины. Говорят, что руководить хором в сто мужских голосов под силу только хрупким, но властным женским рукам. Эсфирь Моисеевна была в два раза ниже меня ростом, крохотулечка, 32-й размер ботиночек, но держала всех в кулачке.

— У вас закрытый вуз. Как вам удавалось развивать хор, организовывать выезды, гастроли?

— До перестройки хор почти никуда не выезжал и всей нашей заграницей были республики Прибалтики. Но там было очень интересно, традиции праздников песни у прибалтов на высшем уровне. Мы объездили потом всю Европу и не видели, чтобы еще какая-нибудь маленькая республика делала такой по-настоящему всенародный праздник. В 1992 году мы впервые выехали за рубеж в Западную Германию и с тех пор стали регулярно ездить. Никаких специальных приманок для хористов у нас никогда не было, и люди приходили петь, потому что у них просто была такая потребность души и самовыражения, а вовсе не желание престижа и выезда куда-либо. Они все замкнуты на точных науках, а где-то их душа должна же развернуться. В 1993-м мы поехали на Мальту, на Международный хоровой фестиваль, заняли там первое место и завоевали Гран-при, и с тех пор нам каждый год приходит по целой пачке приглашений на конкурсы — только деньги давай. Но у нас не всегда это получается. Иногда университет помогает: например, мы ездили в Вену в Международное агентство по атомной энергетике — наш хор, как вы понимаете, имеет к этому отношение как хор физиков. Это была 50-я конференция и заодно 50-летие нашего хора, просто замечательный альянс. Теперь нас в Австрии встречают регулярно и с удовольствием, потому что физикам интересно, как поют эти же самые физики, правда, в России. Были еще в Великобритании, Италии, Франции, Голландии и много раз в Прибалтике.

— Есть любимые места для выступлений?

— На Европу мы уже посмотрели: люди живут там, конечно, по-другому, иногда немного завидуешь. Но как приятно ездить по российским городам, где публика своя, родная! Вот поешь там песню «В лесу прифронтовом», и люди чувствуют то же, что и ты, ты видишь эти взгляды, понимаешь их, и это дает очень многое. Наша российская провинция в этом отношении дорогого стоит, это такая душевность, от которой мы получаем огромное удовольствие. Мы были во многих городах: раз пять только в Нижнем Новгороде, только что вернулись из Беларуси. Каждый год мы стараемся совершить поездку хотя бы по России, но это трудно, потому что учебный процесс в университете важнее.

— У вас есть в коллективе свои чисто хоровые традиции? Гимн, например, который вы поете, когда едете в автобусе на какие-нибудь гастроли?

— О да! Наши хористы могут петь трое суток без остановки, не повторяясь! Песни в духе клуба студенческой самодеятельной песни, как в 70-е годы прошлого века, особенно наше старшее поколение от этого просто тащится. Молодежь, конечно, поет другие песни, так что в автобусе поется все — от современной эстрады до Окуджавы. А еще у нас есть три произведения, которые знают все поколения хористов: во время юбилейных концертов, которые мы устраиваем каждые пять лет, в финале на сцену выходят из зала хористы всех поколений, и мы поем «Ноченьку» Рубинштейна, «Хор охотников» из «Вольного стрелка» Вебера и «Гаудеамус». Разбуди нашего хориста среди ночи — он всегда выйдет и споет это от начала до конца. Другие традиции — рабочего порядка. Например, каждые зимние каникулы хор выезжает на сборы, как у спортсменов, только хоровые, и мы там занимаемся по два раза в день, и первокурсники, набранные в сентябре, вливаются в основной состав. У нас бывают встречи с другими хорами: это обычно концерт из двух отделений и застолье, где наши мальчики знакомятся с девочками, даже отношения завязываются. У нас отнюдь не мужской монастырь.

— А ноты они знают?

— Большинство людей, поступающих в МИФИ, от музыки далеки. «Мелькают» иногда музыкальные школы, есть просто очень одаренные от природы ребята с хорошими голосами, но в основном нет. Мы даем хористам партитуры целиком, и в силу своего развитого интеллекта они ее изображают чисто графически — так вот и читают по нотам. Я пропеваю им их партии, и они быстро запоминают, видят интервально, как движется мелодия. В общем, с физиками заниматься музыкой одно удовольствие. Благодаря тому, что они умненькие мальчики, мы имеем сложный репертуар, как у профессионального коллектива.

— Какие произведения особенно хорошо принимают за рубежом?

— Разумеется, в первую очередь наше — русскую духовную музыку: Чесноков, Кастальский, Шведов и очень много хоров отечественных классиков. Или песню донских казаков, где хористы свистят и приплясывают, — все обычно в восторге. Мне лично приходится делать много переложений, потому что большинство произведений написано для смешанных хоров. Я, кстати, готовлю сейчас к выпуску сборник собственных хоровых переложений «Поет МИФИ». Вообще у нас есть и современная музыка: мы впервые исполняли произведения московского композитора Ю.А. Евграфова на профессиональном, между прочим, хоровом фестивале «Московская осень». Это была кантата на русские народные песни «Лубок». Много пели Валерия Калистратова, еще в советскую эпоху. Мы, конечно, не консерваторский хор и учим все довольно долго, поэтому с репертуаром не можем ошибаться: я беру исключительно проверенные шедевры. Вообще я считаю, что воспитывать хор нужно на классике и подтягивать к высокому, а все остальное они могут услышать. Каждый сезон нас приглашают участвовать в конкурсе исполнения произведений крупной формы. Мужские голоса всегда дефицит, даже у профессионалов, поэтому мы пели и с Владимиром Федосеевым (БСО им. Чайковского), Юрием Симоновым (хор Большого театра). Так к нам в репертуар попали Патетическая оратория Свиридова, Девятая симфония Бетховена, оратория Шумана «Рай и Пери», «1812 год» Чайковского и т.д. Как только мы ставим к ним сотню своих бойцов — все звучит по-другому.

— Кто помогает вам в деятельности?

— Только наш родной университет, и очень много. Он всегда с большим уважением относится к нашему хору: кое-где МИФИ знают только потому, что там есть этот самый хор. Мы не считаемся профессиональной единицей и не претендуем на дотацию государства, поэтому университет нам дает в первую очередь крышу над головой. Университет нам купил смокинги, а бывает, что и финансово нам тоже помогает — оплачивает поездки, такие как, например, в МАГАТЭ. Вот сейчас реорганизовывается хоровое общество, его возглавил Валерий Гергиев. Будем надеяться, что с приходом этого влиятельного человека что-то в нашей хоровой культуре вдруг наладится и будет у кого просить. А пока наше государство — это наш университет.